Россия:
«Интернационал — единственный способ собрать вместе тех, кто не боится говорить то, что есть»
Интервью с Элмаром РУСТАМОВЫМ, членом Коалиции социалистов против войны
Журналист Доминик Ферре - специально для газеты “La Tribune des travailleurs”. (Франция), 24 февраля 2023 г.
Д. Ф.: Что изменилось в России за этот военный год?
Э. Р.: До 24 февраля 2022 года многие коммунистические активисты, и вообще оппозиция, считали, что ничего хуже того, что было тогда известно в России, в плане демократических свобод, права на демонстрации, свободы слова, быть не может. Но после начала войны мы увидели, что можно сделать и хуже. Самые последние просторы свободы в газетах, радио, самые последние возможности для мирных собраний ликвидированы путинским режимом. Фактически Россия стала полицейским государством. Множится число жертв репрессий. Каждый день приносит свою долю арестов, судов... Официально Россия не находится в "состоянии войны", а на самом деле, цензура и значительное усиление репрессивного аппарата.
Однако, в этой ситуации есть и положительный момент: за этот год маски спали. Многие из тех, кто называл себя «коммунистами», «революционерами», кто критиковал «оппортунизм» «Коммунистической» партии Российской Федерации и ее лидера Зюганова… все они, с оправданиями, объяснениями, поддержали войну, как и Зюганов. Эти люди говорили «мы против Путина», «мы против капитализма», но «мы должны защищать Донбасс, мы должны защищать русских и поэтому стоять за «свою», “нашу” армию». Многие из тех, кто называл себя «левыми», «патриотами», критиковал Путина… оказались в стане сторонников войны. Это открыло глаза многим.
Д. Ф.: Как обстоят дела в армии?
Э. Р.: Представьте себе молодого, рабочего, который летом 2022 года смотрел по телевизору пропаганду о «самой сильной нашей армии» в своих красивых мундирах, короче, о «потемкинских деревнях». Наступает сентябрь 2022 года, его мобилизуют, отправляют в бараки, где нет ни постели, ни матраса, ни еды. Одним словом, «настоящая» Россия. После нескольких недель обучения его отправляют на фронт, иногда без оружия и боеприпасов... то есть на верную смерть, как "пушечное мясо". Все это, очевидно, изменило представление о том, что такое эта война. Уже начались бунты в армии. И, как и в 1917 году, вновь встал вопрос о создании солдатских комитетов.
Д. Ф.: А «в тылу» каково положение рабочих?
Э. Р.: Эффект западных санкций ощущается и иначе быть не могло. Пример: в начале санкций рестораны McDonald’s закрылись. Сотрудникам сказали: «Мы закрываемся на 3 месяца», в течение которых им выплатили зарплату. Но потом… заведения не открылись, и десятки тысяч остались ни с чем. Сегодня из страны уехали десятки западных компаний, остановлены заводы, в автомобильной, пищевой промышленности... Даже российские компании, производящие из импортных комплектующих. Это очень тяжелый удар, который привел к огромным потерям рабочих мест. А война, как всегда, служит предлогом у буржуазии для всеобщего повышения цен. Цены на продукты питания иногда удваивались и утраивались: мясо, молоко и т. д.
Д. Ф.: Репрессии ударили по противникам войны, а также по профсоюзным деятелям, таким как Кирилл Украинцев или Антон Орлов.
Э. Р.: Да, Кирилл вышел из тюрьмы две недели назад, и это большая победа. Я хочу воспользоваться этой возможностью, чтобы поблагодарить вас, вас и всех тех во Франции, Германии и во всем мире, кто выступал за его освобождение. Кирилл был одним из первых, задержанных 25 апреля в шесть утра. Мы знаем, что во время войны власти боятся любых форм протеста. Тех, кто защищает права трудящихся, обвиняют в том, что они «мешают победе», «дестабилизируют страну», «работают на Украину и на НАТО». Профсоюзников, организаторов забастовок обвиняют в том, что они являются «пятой колонной». Российская Коммунистическая рабочая партия пояснила, что не только поддерживает войну, но и не будет выступать против ухудшения условий труда рабочих в результате войны. На ее сайте черным по белому это написано. Но есть и фракция рабочего движения, которая не отказалась от борьбы, продолжила свою борьбу за защиту прав рабочих. Вот Антон Орлов, арестованный и посаженный за профсоюзную борьбу среди работников больниц в Башкирии. Есть еще Константин Завалин, в Астрахани, активист профсоюза «Защита труды», арестован, уволен, осужден.
Д. Ф.: Вы объяснили, как в России за войну выстроились различные «коммунистические» партии. В нашей стране за правительством и НАТО выстраиваются «левые» партии. Как в этих условиях ставится актуальность борьбы за Интернационал?
Э. Р.: В нашей истории не впервые те, кто отстаивает принципиальную позицию, оказываются в узком меньшинстве. И это не должно нас пугать. Что касается России, то мало кто из коммунистов выступает против войны. Не в первую очередь потому, что в большинстве своем они были бы сторонниками шовинизма и возврата к империи. Очевидно, есть шовинисты, которые утверждают, что «Украины не существует», что «Донбасс — это Россия», и осмеливаются называть себя коммунистами. Но большинство из тех, кто называет себя коммунистами, не шовинисты: если они сегодня не выступают против войны, то потому, что боятся. Интернационал сегодня — единственный способ собрать вместе тех, кто не боится говорить то, что есть: говорить правду, называть вещи своими именами. Интернационал должен объединить тех, кто был вынужден эмигрировать. Украинцы и русские должны быть в центре Интернационала. Это не только возможно, это необходимо и это единственный путь. Вы француз, но когда я слышу, как вы говорите, я не вижу разницы между нами: мы говорим на одном языке, у нас одинаковые проблемы в коммунистическом движении наших стран.
